«…Вот смерклось. Были все готовы наутро бой затеять новый…»
Именно так можно было бы описать результат столкновения при Островно 13(25) июля 1812 года. Ни одна из сторон не добилась успеха в наступлении, оба противника успешно купировали все атаки неприятеля. Поле боя осталось за французами, но не в результате поражения русских, а в силу прибытия дивизии Дельзона. Русские отошли в полном порядке, так же получили подкрепления и наутро были готовы к новой схватке.
или открыть полную карту 3600х3900 в новом окне
Новая позиция отстояла от предыдущей всего на три версты и располагалась на опушке леса. Мюрат стал квартирой своей в Островно. Маршал Богарне, к корпусу которого принадлежала дивизия Дальзона, с остальными своими силами продвинулся к селению Сорица на полпути между Бешенковичами и Островно.
Так что на тактическом уровне ничья, с некоторым преимуществом французов. В целом же русский арьергард неприятеля на день задержал и готов был продолжать.
Именно так можно было бы описать результат столкновения при Островно 13(25) июля 1812 года. Ни одна из сторон не добилась успеха в наступлении, оба противника успешно купировали все атаки неприятеля. Поле боя осталось за французами, но не в результате поражения русских, а в силу прибытия дивизии Дельзона. Русские отошли в полном порядке, так же получили подкрепления и наутро были готовы к новой схватке.
или открыть полную карту 3600х3900 в новом окне
Новая позиция отстояла от предыдущей всего на три версты и располагалась на опушке леса. Мюрат стал квартирой своей в Островно. Маршал Богарне, к корпусу которого принадлежала дивизия Дальзона, с остальными своими силами продвинулся к селению Сорица на полпути между Бешенковичами и Островно.
Так что на тактическом уровне ничья, с некоторым преимуществом французов. В целом же русский арьергард неприятеля на день задержал и готов был продолжать.
Обе стороны понесли серьёзные потери (в первую очередь - от огня артиллерии). Обычно в источниках приводятся суммарные цифры за два дня арьергардных боев между Островно и Лучесой. Однако, поскольку участие 4-го корпуса в событиях следующего дня можно считать минимальным, имеющиеся цифры вполне можно отнести именно на 13(25) июля.
Наиболее серьёзный урон претерпел Екатеринбургский пехотный полк, потерявший 412 человек (треть личного состава). Погиб и командир 1-й бригады в которую входил данный полк генерал-майор Модест Матвеевич Окулов, став первым русским генералом, погибшим в эту компанию. На посту его сменил полковник Павел Николаевич Ушаков 3-й.
Притом, потери всей 23-й пехотной дивизии составили – 645 человек (95 убитыми, 244 ранеными и 306 – пропавшими без вести). Рыльский и Селенгинский пехотные полки утратили 120 и 116 человек соответственно, то есть менее 10% состава.
Как ни странно, но убыль личного состава стоявшей в первой линии 11-й пехотной дивизии оказались меньше и ограничились 600 человек (учитывая изначально большую численность и процент потерь выходит ниже). Похоже, «стоять и умирать» было безопаснее, чем ходить в атаку.
Четверти офицерского состава и трети нижних чинов (около 200 человек) лишился Ингерманландский драгунский полк. До конца компании активного участия в боевых действиях не принимал, а состоял при военной полиции. Гусарский лейб-гвардии полк, два эскадрона которого попали под удар целой кавалерийской бригады в начале боя, потерял выбывшими из строя 160 человек.
Сильно пострадала конная артиллерийская рота №5, выскочившая прямо на кавалерию де Пире в завязке боя. Тридцать канониров погибли, одиннадцать попали в плен. Подполковник Кандыба с остальными смог пробиться к своим. У Даниила Фёдоровича по описанию очевидцев была «изрублена в нескольких местах голова». По другим сведениям, он был ранен картечью (что менее вероятно, учитывая характер столкновения).
3-я лёгкая батарея 11-й полевой артиллерийской бригады при атаке французской кавалерии на позиции и от неприятельского огня потеряла 60 канониров, 3 лошадей и 4 орудия. Три офицера были ранены.
На счёт Сумского полка судить сложно, там потери в 150 человек за три дня и сколько из них приходиться на стычку у Островно, в начале сражения, сказать трудно.
О потерях французов судить сложнее, так как 1-я дивизия лёгкой кавалерии корпуса Нансутти активно участвовала в боевых действиях и в последующие дни. Потери её к концу месяца составили около 1 300 человек. Под Островно ранение пулей в ногу получил командир 8-го полка лёгкой пехоты полковник Жозеф Серран. Полк вообще понёс самые тяжёлые потери из всего французского авангарда..
1-я дивизия тяжёлой кавалерии за три дня потеряла почти 700 человек. К событиям 13(25) июля 1812 года точно относиться утрата 187 человек потерял 2-м кирасирским полком, которому «повезло» стоять как раз напротив русских батарей.
Пленные имелись с обеих сторон. Одним из них стал командир эскадрона 16-го конно-егерского полка Антуан Адольф Марселен Марбо. Известному мемуаристу он приходился старшим братом.
Наиболее серьёзный урон претерпел Екатеринбургский пехотный полк, потерявший 412 человек (треть личного состава). Погиб и командир 1-й бригады в которую входил данный полк генерал-майор Модест Матвеевич Окулов, став первым русским генералом, погибшим в эту компанию. На посту его сменил полковник Павел Николаевич Ушаков 3-й.
Притом, потери всей 23-й пехотной дивизии составили – 645 человек (95 убитыми, 244 ранеными и 306 – пропавшими без вести). Рыльский и Селенгинский пехотные полки утратили 120 и 116 человек соответственно, то есть менее 10% состава.
Как ни странно, но убыль личного состава стоявшей в первой линии 11-й пехотной дивизии оказались меньше и ограничились 600 человек (учитывая изначально большую численность и процент потерь выходит ниже). Похоже, «стоять и умирать» было безопаснее, чем ходить в атаку.
Четверти офицерского состава и трети нижних чинов (около 200 человек) лишился Ингерманландский драгунский полк. До конца компании активного участия в боевых действиях не принимал, а состоял при военной полиции. Гусарский лейб-гвардии полк, два эскадрона которого попали под удар целой кавалерийской бригады в начале боя, потерял выбывшими из строя 160 человек.
Сильно пострадала конная артиллерийская рота №5, выскочившая прямо на кавалерию де Пире в завязке боя. Тридцать канониров погибли, одиннадцать попали в плен. Подполковник Кандыба с остальными смог пробиться к своим. У Даниила Фёдоровича по описанию очевидцев была «изрублена в нескольких местах голова». По другим сведениям, он был ранен картечью (что менее вероятно, учитывая характер столкновения).
3-я лёгкая батарея 11-й полевой артиллерийской бригады при атаке французской кавалерии на позиции и от неприятельского огня потеряла 60 канониров, 3 лошадей и 4 орудия. Три офицера были ранены.
На счёт Сумского полка судить сложно, там потери в 150 человек за три дня и сколько из них приходиться на стычку у Островно, в начале сражения, сказать трудно.
О потерях французов судить сложнее, так как 1-я дивизия лёгкой кавалерии корпуса Нансутти активно участвовала в боевых действиях и в последующие дни. Потери её к концу месяца составили около 1 300 человек. Под Островно ранение пулей в ногу получил командир 8-го полка лёгкой пехоты полковник Жозеф Серран. Полк вообще понёс самые тяжёлые потери из всего французского авангарда..
1-я дивизия тяжёлой кавалерии за три дня потеряла почти 700 человек. К событиям 13(25) июля 1812 года точно относиться утрата 187 человек потерял 2-м кирасирским полком, которому «повезло» стоять как раз напротив русских батарей.
Пленные имелись с обеих сторон. Одним из них стал командир эскадрона 16-го конно-егерского полка Антуан Адольф Марселен Марбо. Известному мемуаристу он приходился старшим братом.
Сводная запись темы Наполеоника (оглавление)