Прибывший к авангарду около трёх часов дня император потребовал немедленно начать преследование, что привело к новому столкновению у деревни Комары. К сожалению схем этого боя, мне обнаружить не удалось, так что ограничусь констатацией того, что русский арьергард, в процессе, получил существенное усиление в виде 1-й гренадерской дивизии.
И вот тут снова начинаются странности в описаниях. Вот как трактует энциклопедия «Отечественная война 1812 года»: «…прибыли подкрепления (1-я гренадерская дивизия ген. П. А. Строганова) во главе с ген. Н. А. Тучковым, который сменил Коновницына на посту командира арьергарда»
И вот тут снова начинаются странности в описаниях. Вот как трактует энциклопедия «Отечественная война 1812 года»: «…прибыли подкрепления (1-я гренадерская дивизия ген. П. А. Строганова) во главе с ген. Н. А. Тучковым, который сменил Коновницына на посту командира арьергарда»
А вот что говорит по этому поводу начальник Главного штаба 1-й Западной армии генерал-майор Алексей Петрович Ермолов: Ни храбрость войск, ни самого генерала Коновницына бесстрашие не могли удержать их [французов]. Опрокинутые стрелки наши быстро отходили толпами. Генерал Коновницын, негодуя, что команду над войсками принял генерал Тучков, не заботился о восстановлении порядка, последний не внимал важности обстоятельств и потребной деятельности не оказывал. Я сделал им представление о необходимости вывести войска из замешательства и обратить к устройству.
Негодование Коновницина сменой командования арьергардом можно было бы понять, если бы не тот факт, что генерал-лейтенант Николай Алексеевич Тучков (1-й) не просто имел старшинство над Коновницыным (произведён в чин на 9 лет раньше), но командовал 3-м пехотным корпусом. Который составляли 1-я гренадерская дивизии Строганова и 3-я пехотная дивизия Коновницына. То есть Тучков был прямым начальником Коновницына и на поле боя находился как раз его корпус.
Как видно из цитаты Ермолова, прибытие свежей гренадерской дивизии ситуацию не спасло. Вероятно, к этому моменту русские уже «быстро отходили толпами», возможно от самого Куковячино (сколько бы ни писали русские авторы про отступление с сохранением полного порядка). Около пяти часов вечера арьергард откатился к корчме Добрейке, где соединился с корпусом Остермана-Толстого.
Овраг речки Добринка обеспечивал неплохие оборонительные возможности, однако Барклай де Толли предпочёл отозвать оба корпуса за реку Лучеса, на соединение с основными силами 1-й Западной армии, в намерении дать на следующий день генеральное сражение. К этому времени переправа корпусов Дохтурова и Палена на левый берег Западной Двины благополучно завершилась, мост через реку был разрушен, понтоны сняты. А прибытие Багратиона со 2-й Западной армией ожидалось в скором времени.
«Дивизия Бруссье (14-я) шла по большой дороге и прибыла очень поздно на назначенную ей позицию между дорогой и Двиной. Что касается 15-й дивизии и Итальянской гвардии, которые составляли часть пехоты 4-го армейского корпуса, они были оставлены в резерве несколько позади четырнадцатой. Когда армия прекратила свои действия, Наполеон расположился со своей Главной квартирой в деревне Куковячи; неаполитанский король и принц Евгений расположились лагерем в плохонькой усадьбе, возле деревни Добрижки [Добрейка]; вокруг них расположились отряды, находившиеся под их начальством.»
Негодование Коновницина сменой командования арьергардом можно было бы понять, если бы не тот факт, что генерал-лейтенант Николай Алексеевич Тучков (1-й) не просто имел старшинство над Коновницыным (произведён в чин на 9 лет раньше), но командовал 3-м пехотным корпусом. Который составляли 1-я гренадерская дивизии Строганова и 3-я пехотная дивизия Коновницына. То есть Тучков был прямым начальником Коновницына и на поле боя находился как раз его корпус.
Как видно из цитаты Ермолова, прибытие свежей гренадерской дивизии ситуацию не спасло. Вероятно, к этому моменту русские уже «быстро отходили толпами», возможно от самого Куковячино (сколько бы ни писали русские авторы про отступление с сохранением полного порядка). Около пяти часов вечера арьергард откатился к корчме Добрейке, где соединился с корпусом Остермана-Толстого.
Овраг речки Добринка обеспечивал неплохие оборонительные возможности, однако Барклай де Толли предпочёл отозвать оба корпуса за реку Лучеса, на соединение с основными силами 1-й Западной армии, в намерении дать на следующий день генеральное сражение. К этому времени переправа корпусов Дохтурова и Палена на левый берег Западной Двины благополучно завершилась, мост через реку был разрушен, понтоны сняты. А прибытие Багратиона со 2-й Западной армией ожидалось в скором времени.
«Дивизия Бруссье (14-я) шла по большой дороге и прибыла очень поздно на назначенную ей позицию между дорогой и Двиной. Что касается 15-й дивизии и Итальянской гвардии, которые составляли часть пехоты 4-го армейского корпуса, они были оставлены в резерве несколько позади четырнадцатой. Когда армия прекратила свои действия, Наполеон расположился со своей Главной квартирой в деревне Куковячи; неаполитанский король и принц Евгений расположились лагерем в плохонькой усадьбе, возле деревни Добрижки [Добрейка]; вокруг них расположились отряды, находившиеся под их начальством.»
(2-й капитан инженер-географ при штабе 4-го армейского корпуса
Луи Эжен Антуан де Лабом)
Луи Эжен Антуан де Лабом)
Сводная запись темы Наполеоника (оглавление)