1919.VI.18 Линия Фоша (первый вариант)

К середине июня 1919 г. Красная Армия продолжала успешное наступление на Украине. Территория, контролируемая Директорией УНР, сократилась до узкой полосы между реками Стар и Горынь. Но на других фронтах дело для Советов обстояло гораздо хуже. Деникин занял Донбасс, Северо-западная армия генерал-майора Родзянко подошла к Петрограду. 13 июня вспыхнул мятеж на кронштадтских фортах "Красная горка" и "Серая лошадь". Эстонская армия заняла Псков, не говоря уже о том, что надёжно контролировала не только территорию бывшей Эстляндской губернии, но и часть Лифляндской (в этих условиях Совет Эстляндской Трудовой Коммуны объявил о самороспуске). Продолжалось наступление на восток латышских (читай – немецких) и литовских (аналогично) частей. Рвались к Двинску поляки. С советской стороны всё это выглядело единым фронтом, но в реальности всё обстояло несколько иначе.





Или открыть карту в новом окне

Со дня на день прибалтийский ландсвер схватится с эстонскими и, сформированными в северных уездах Лифляндии, латышскими частями. На грани войны находились и Польша с Литвой.

Польша, изначально имела лучшие позиции – у неё был реальный контроль над своей территорией, боеспособная армия и международное признание в качестве суверенного государства. Литва же продолжала рассматриваться странами Антанты, как немецкий сателлит, чем она фактически оставалась. Даже на проходившей в это время Парижской мирной конференции её делегация не получила официального статуса. Так что Литве не оставалось иного выбора, как педалировать тему своего участия в борьбе с большевизмом и рассчитывать на противоречия между "странами Согласия".

29 апреля 1919 г. литовцы сообщили председателю мирной конференции Клемансо, что предложили правительству Польши организовать общие действия, за что скромно требовали признание свободы и независимости своего государства со столицей в Вильнюсе. Всё бы ничего, но полякам их "совместные действия" были абсолютно неинтересны. Вильно они благополучно заняли неделю назад. А, получив накануне от немцев Гродно, имели в распоряжении и прямое железнодорожное сообщение с Варшавой. Литву поляки видели лишь инкорпорированным в Польское государство напрямую, либо конфедеративными отношениями. О чём достаточно недвусмысленно высказывались в Вильно и Варшаве. Однако в Париже всё же старались не слишком обострять эту тему – польской делегации предстояло торговаться ещё и за границы в Восточной Пруссии и Силезии. Ведя пространные переговоры, поляки одновременно старались изменить фактическую ситуацию до такой степени, что исчезал сам смысл переговоров.

Так что политики обменивались нотами, а легионеры постепенно расширяли занятую территорию. И не только на восток. К концу мая поляки заняли большую часть Кайшадорского уезда, разогнав там литовские органы управления. 13 июня 1919г. литовское правительство обратилось к политикам из стран “с широкими интересами” с просьбой воздействовать на Польшу для прекращения её военных действий против литовской армии.

Польская "тактика свершившихся дел" давала свои результаты. Если ещё 29 мая литовский премьер Сляжявичюс, в своей ноте на имя посла Польши в Каунасе Станишевского, говорил о том, что Литва претендует на всю бывшую территорию Оber Ost, переданную Литве Германией (то есть на Вильно, Ковно, Гродно, Сувалки и Белосток), то уже к 11 июня 1919 г. Белосток исчезает из перечня. Новая нота включает в границы Литвы бывшие Виленскую и Ковенскую губернии с добавлением Гродно, Августова, а так же юго-восточной оконечености Курляндской губернии. О судьбе же территорий к югу от Немана предлагалось договориться в дальнейшем.

Ответ литовцы получили не из Варшавы, а из Парижа. Стремясь развести конфликтующие стороны французский маршал (по совместительству – британский фельдмаршал, а в будущем ещё и маршал Польши) Фердинанд Фош предложил провести линию раздела территории от границы с Германией, через населенные пункты: Августов – Ораны - Вильна – Двинск, оставляя их на польской стороне.

Подобное разграничение не устраивало обе стороны - Литовские аппетиты урезались на треть, а Польша вообще признавала Литовское государство и не собиралась останавливаться, пока не поглотит его целиком. Отказ же от переговоров Варшава мотивировала немецкой оккупацией территорий