Авторский вариант статьи Романа Никитина, опубликованной в 3-4 номерах журнала "Транспорт и связь Российской Федерации" за 2013 г., посвящённой 76-му стрелковому полку войск НКВД по охране железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности.

Как правило, писатели-историки пишут о Великой Отечественной войне так, как будто у нее не было тыла. А функции, которые выполняли тыловые части, носили сугубо служебный, но не боевой характер.

Между тем, даже при беглом просмотре документов военных лет по охране войскового тыла можно видеть вполне однозначные характеристики деятельности соответствующих структур: служебно-боевая либо оперативно-боевая. Причем карты боев с регулярными частями вермахта в этих документах - явление не редкое. Гарнизоны и заградзаслоны, размещенные на станциях; заградотряды, занимавшиеся облавами на сбитых немецких летчиков, диверсантов и дезертиров. Бронепоезда, патрулировавшие железнодорожные ветки, частые дозоры и парные посты вдоль железнодорожных путей, охрана шоссейных и железнодорожных мостов, линий правительственной проводной связи, особо важных предприятий промышленности и госбанков – все это находилось в оперативном подчинении Управлений войск по охране тыла различных фронтов и направлений Действующей армии. А войсками этими были соединения и части НКВД СССР. О служебно-боевой деятельности одной из таких частей в самый тяжелый военный год рассказывает историк и журналист Роман Никитин, изучающий тему по материалам Российского Государственного Военного Архива (РГВА).



Полное официальное название этой части, как и других, ей подобных, очень длинное: 76-й стрелковый полк войск НКВД по охране железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности. Поэтому в документах его нередко разными способами сокращали, что придется делать и здесь. Приказом НКВД СССР от 08 марта 1939 года «О реорганизации Управления пограничных и внутренних войск НКВД Союза ССР» (во исполнение Постановления Совнаркома СССР) полк вошел в состав вновь сформированной 3-й дивизии войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений.

На 1-е июня 1941 г. роты двух батальонов 76-го полка были дислоцированы по всей Западной железной дороге от Москвы до Минска. Крупные гарнизоны имелись также в Смоленске, Полоцке, Витебске. В Минске и Смоленске они охраняли также радиостанцию РС-10, кладовые Белорусского республиканского госбанка и Смоленского филиала. Штаб и учебный бронедивизион с бронепоездом располагались в Орше [1]. Личный состав части насчитывал 1397 человек. Во главе полка стоял майор Тронин – судя по документам, хладнокровный и волевой командир. Ему было не привыкать брать на себя ответственность и переламывать, казалось бы, безнадежную ситуацию. Так было 31 июля 1941-го в Вязьме во время налета немецкой авиации, когда на станции скопилось несколько десятков эшелонов. Под огнем с воздуха майор Тронин лично вывел из-под бомб 12 из них.

С началом Великой Отечественной войны в соответствии со схемой мобилизационного развертывания войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности, утвержденной приказом НКВД СССР от 25 апреля 1941 года, полк к началу июля был переформирован по штатам военного времени. В его составе сформирован третий батальон, а численность полка увеличилась на 1406 (по другим данным – 1190) человек, достигнув более 2500 военнослужащих. 25 июня 1941 г. вышло Постановление СНК СССР «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе». А через день, на основании указания НКВД СССР № 31 от 26 июня 1941 года «Об организации охраны тыла Действующей Красной Армии», полк в составе 3-й дивизии войск НКВД по охране железнодорожных сооружений вошел в оперативное подчинение начальнику охраны тыла Западного фронта, а затем направления.

Уже на шестой день войны паника – наша частая спутница в 1941 г. – докатилась и до Орши, расположенной восточнее еще даже не занятого немцами Минска. Как следует из докладной записки командира полка майора Тронина и замполита старшего политрука Иванова начальнику отдела политпропаганды 3-ей дивизии войск НКВД, 27 июня была подожжена аэродромная нефтебаза Наркомата обороны в 6 километрах от Орши. Сделано это было отнюдь не фашистскими диверсантами, а по приказу начальника базы, который затем скрылся вместе с охранявшим ее гарнизоном. В 5 часов утра 27 июня старшим политруком Ивановым лично была задержана панически отступающая стрелковая рота красноармейцев, которая несла постоянную караульную службу по охране бомбового склада аэродрома. Начальник склада сделал все приготовления для его взрыва, после чего был намерен последовать за ротой охраны. Иванов отправил командира задержанной роты на полковом мотоцикле к начальнику склада с приказом об отмене взрыва. В результате, авиабомбы остались целы. Только вот надолго ли? Ведь враг стремительно приближался. И волны паники катились дальше в тыл.

В ночь с 28-го на 29 июня (по другим данным – вечером 28-го) гарнизоном железнодорожного моста через реку Березина у города Борисова была задержана еще одна бежавшая в тыл рота. На сей раз без крови не обошлось. По бойцам 76-го полка беспричинно, как указано в докладной, был открыт огонь. Как бы ни было горько, но пришлось им вступить в перестрелку - не с врагом, а со своими же товарищами по оружию. Из документов архивного фонда полка следует, что стычка двух дозоров переросла в настоящий бой: свистели пули, летели гранаты. Один в полку убит, трое ранены. Потери противостоявших бойцам войск НКВД красноармейцев также были подсчитаны. Они оказались серьезней: шестеро убитых, четверо раненых. Несмотря на наличие в РГВА сразу нескольких документов, где изложено это чрезвычайное происшествие, так до конца и не понятно, почему противоборствующие стороны не узнали друг в друге своих и не прекратили перестрелку. Возможно, сыграла свою роль поступившая накануне информация о немецких десантниках в форме войск НКВД, и красноармейцы приняли своих за чужих. Как бы то ни было, задачу защищать мост от любого агрессора чекисты выполнили.

Как видим, уже в самом начале войны войскам НКВД приходится выполнять заградительные функции. Здесь следует отметить, что как таковая, многоуровневая система заграждения войскового тыла до сих пор недостаточно изучена. И по сей день все, что с ней связано, у многих ассоциируется с художественным вымыслом о сытых тыловиках из заградотряда, стреляющих в спины. К сожалению, пока не имеет достаточного количества сторонников вполне обоснованная, в том числе и вышеприведенным примером, гипотеза о том, что без заграждения в советском тылу в 1941-42 гг. воцарилась бы анархия, чреватая катастрофой на фронте.

Свой первый большой бой с настоящим врагом 76-й полк принял на рельсах, прикрывая советские эшелоны [2], покидающие окружаемый врагом Минск. Это произошло у станции «Красное знамя» недалеко от Смолевичей 26 июня 1941 г., еще до подписания приказа № 001 от 5-го июля 1941 г. о переформировании по штатам военного времени. В составе полка был учебный бронедивизион, куда входили бронепоезд с мотоброневагонами. По штату поезду полагался бронированный паровоз, но, судя по фотографии, в реальности это был обычный труженик гражданских железнодорожных перевозок. Военные называли такие «черными паровозами». У него не было никакой бронезащиты, из-за чего после налета немецкой авиации он оказался сравнительно легко выведен из строя. При этом показательно, что без привлечения воздушной и артиллерийской поддержки, одними прорвавшимися к автостраде Москва-Минск танками, спешившими обойти столицу Белоруссии с востока, справиться с советским бронепоездом не получилось. Более того, по сведениям из документов 76-го полка, экипаж бронепоезда своим огнем нанес фашистам существенный урон. Было подбито и уничтожено 11 танков и бензозаправщик, причем наши пулеметчики не давали врагу возможности выбраться из горящих машин.

Несмотря на то, что путь отхода на восток обездвиженному бронепоезду был отрезан, его экипаж во главе с командиром старшим лейтенантом Кононенко и военным комиссаром политруком Коростелевым сражался в течение 14-ти часов – до последнего снаряда. И покинул свою маленькую крепость на колесах, только когда бойцов стало обдавать пламя загоревшегося мотоброневагона [3].

Отдельная глава в истории 76 полка – прикрытие и восстановление проводных линий правительственной связи, поврежденных в результате бомбежек, артобстрелов, диверсионной деятельности. Рапортов, донесений и других, связанных с этим документов, в фонде достаточно. Вот отрывок из полкового донесения начальнику штаба охраны войскового тыла Западного фронта.

«31.08.41 г. линия правительственных проводов «ВЧ» от станции Милохово до станции Ярцево восстановлена протяжением 6 километров и принята под охрану первой стрелковой ротой. Производятся восстановительные работы железнодорожного и шоссейного мостов через реку Днепр в районе Ярцево».
Этим бойцам всегда было, что охранять и где поддерживать порядок. Враг уничтожил провода – они переместились на водокачку и направили дозоры в город.
«22 июля в 10.00 получено донесение из 7 роты, которая охраняет правительственные провода на участке Ярцево-Смоленск, что линия связи разрушена и охранять нечего. В связи с этим рота приняла под охрану мосты и водокачку, часть людей несет дозорную службу в Ярцево».

Из всего вышеизложенного ни в коей мере не следует, что 76-й полк НКВД был некой идеальной войсковой частью, в отличие, скажем, от некоторых армейских. И здесь имели место проявления серьезных дисциплинарных нарушений, трусости, паники, потери управления – но лишь как отдельные случаи, за которыми немедленно следовало принятие строжайших мер, о чем свидетельствуют приказы о предании судам Военных Трибуналов и направлении в дисциплинарный батальон. В целом же на примере служебно-боевой деятельности этого полка, как и других, можно сделать вывод о том, что боеспособность войск НКВД находилась на высоком уровне. Характерно, что при появлении в воздухе немецких самолетов, гарнизоны и посты, охранявшие важные транспортные и промышленные объекты, не разбегались врассыпную, как многие подразделения Красной Армии, а действовали так, как боец Федор Гетман. 24 июня 1941 г., когда «на шоссейный мост через реку Западная Двина (г. Полоцк) группа фашистских самолетов «Ю-88» на высоте 500 метров сделала налет». Гетман не растерялся, «открыл автоматический огонь из станкового пулемета и сбил один самолет противника, который упал в 10 километрах западнее Полоцка и разбился вместе с летчиками». По данным на 9 декабря 1941 г., всего с начала войны 76-й полк уничтожил 14 бомбардировщиков противника.

Досталось и наземному врагу. На ту же дату в общей сложности 256 гитлеровцев нашли свою могилу на советской земле. Подразделениям полка приходилось оказываться в тяжелейших условиях, которые «тыловыми» никак не назовешь, например, в Вяземском «котле». Армейские коллеги командира полка Тронина и начальника штаба Тысюка вряд ли могли позавидовать тому, что им приходилось управлять батальонами и ротами, разбросанными на сотни километров. Овладевший столь сложным искусством «удаленного» руководства, капитан Тысюк вполне преуспел и в непосредственном командовании. Причем – не только своими, но и чужими подразделениями, к тому же в сложной боевой обстановке. 2 декабря в бою за деревню Петровское под Москвой он вернул на передовую шесть танков 5 танковой бригады, возглавил контратаку и отбросил врага.

Что же касается служебной деятельности 76 полка во время битвы за Москву, то она сыграла исключительную роль. «Оседлав» важные автодорожные коммуникации, такие, как Минское и старое Можайское шоссе, бойцы войск НКВД взяли под жесткий контроль все перемещения по направлению к фронту и обратно. Именно за счет организации ими движения по автострадам только в одну сторону, на фронт, удавалось своевременно подводить резервы, столь необходимые для нашей первой большой победы.

2013 г., Роман Никитин.

[1] В Орше бронепоезд базировался, но на 22.06.1941 УБЕПО-76 находился на перегоне Колодищи - Михановичи в учебных лагерях.

[2] судя по докладу командира БЕПО ст. лейтенанта Кононенко В.А. задачи на прикрытие "советских эшелонов, покидающих окружаемый врагом Минск" у него не было, на станции он оказался в результате цепи случайных событий.

[3] справедливости ради нужно отметить, что после того, как был выведен из строя паровоз "среди личного состава БЕПО создалось замешательство и люди выскочили из вагонов" и бой "до последнего снаряда" вели лишь "ряд номеров командиров и курсантов". "Большинство командиров и курсантов были уже далеко" и команды на возвращение в БЕПО не слышали.