Пока авангард штурмовал предмостные укрепления в Борисове, боевой и резервный корпуса армии адмирала Чичагова двигались к городу. Однако резервный корпус прибыл лишь к наступлению темноты, когда всё было уже закончено. Что не помешало генералу от инфантерии графу Ланжерону приписать в мемуарах честь взятия города себе.
"Я приехал, чтобы присоединиться к авангарду, когда Граф Ламберт был ранен и отошел от дел, сражение продолжалось, и я его возглавил. Я повел в атаку на мост и занял Борисов, из которого польские генералы бежали с такой поспешностью, что бросили даже всю свою амуницию."
Или открыть полную карту 4050х4250 в новом окне
В начавшихся сумерках резервный корпус начал переправу по захваченному в целости мосту. Передовые части боевого корпуса прибыл ещё позднее и остановились лагерем близ предмостных укреплений. Части авангарда генерал-адъютанта Ламберта разместились в Борисове.
"Я приехал, чтобы присоединиться к авангарду, когда Граф Ламберт был ранен и отошел от дел, сражение продолжалось, и я его возглавил. Я повел в атаку на мост и занял Борисов, из которого польские генералы бежали с такой поспешностью, что бросили даже всю свою амуницию."
Или открыть полную карту 4050х4250 в новом окне
В начавшихся сумерках резервный корпус начал переправу по захваченному в целости мосту. Передовые части боевого корпуса прибыл ещё позднее и остановились лагерем близ предмостных укреплений. Части авангарда генерал-адъютанта Ламберта разместились в Борисове.
Здесь штаб 3-й Западной армии наконец-то получил более-менее определённые сведения о сложившейся ситуации. От Витгеншетйна прибыло послание с сообщением о столкновении его армии с корпусами Удино и Виктора в районе Чашников. Ланжерон так описывал это событие:
Вечером в день моего приезда в Борисов один еврей искал встречи, чтобы поговорить со мной в глубокой тайне; я попросил привести его; он спросил меня, я ли адмирал Чичагов, и я сказал ему, что не было такой чести; он казался расстроенным и говорил, что должен сообщить самые срочные и важные вещи; я сказал ему, что занимаю второе место в армии, что адмирал в это время был еще далеко и что можно доверять мне с тайнами; он согласился и, задрав подол платья очень грязного, разорвал подкладку и вынул бумагу на два дюйма площади и отдал мне, это была записка от графа Витгенштейна. Он был проинформирован о нашем движении полковником Чернышевым, который в Слониме отделился от нашей армии…
…Граф Витгенштейн писал Чичагову, что был атакован войсками Удино и Виктора, и он надеялся, что мы скоро появимся в Борисове. Еврей прошел через корпуса этих двух маршалов и дал мне полный отчет; я дал ему двадцать пять дукатов, и послал к Витгенштейну с запиской, в которой я сообщил о нашем приходе и захвате моста в Борисове; на следующий день еврею удалось счастливо вернуться к Витгенштейну»
Так же в городе были обнаружены письма, в которых сообщалось об ожидаемом прибытии 10 (22) ноября корпуса Виктора, а 11 (23) самого Наполеона.
Но события происходили и на флангах армии. Севернее 6-я лёгкая кавалерийская бригада генерала Жана Батиста Жювеналя Корбино, после второго полоцкого сражения отошедшая к Глубокому с частями генерал Верде и пробиравшаяся на соединение со своим 2-м армейским корпусом прошла Зембин и почти дошла до Борисова. Но на полпути к городу французы услышали артиллерийскую канонаду, свидетельствующую, что единственный в округе мост через Березину больше не доступен. Однако, местные жители рассказали польским уланам из 8-го легкоконного полка о существовании брода у деревни Студёнка. Ночью бригада переправилась на другой берег. Вечером о прохождении французской кавалерии через Зембин адмиралу Чичагову доложили посланные туда казаки.
Отряд полковника Луковкина продолжил движение к Борисову по следам Домбровского.
Вечером в день моего приезда в Борисов один еврей искал встречи, чтобы поговорить со мной в глубокой тайне; я попросил привести его; он спросил меня, я ли адмирал Чичагов, и я сказал ему, что не было такой чести; он казался расстроенным и говорил, что должен сообщить самые срочные и важные вещи; я сказал ему, что занимаю второе место в армии, что адмирал в это время был еще далеко и что можно доверять мне с тайнами; он согласился и, задрав подол платья очень грязного, разорвал подкладку и вынул бумагу на два дюйма площади и отдал мне, это была записка от графа Витгенштейна. Он был проинформирован о нашем движении полковником Чернышевым, который в Слониме отделился от нашей армии…
…Граф Витгенштейн писал Чичагову, что был атакован войсками Удино и Виктора, и он надеялся, что мы скоро появимся в Борисове. Еврей прошел через корпуса этих двух маршалов и дал мне полный отчет; я дал ему двадцать пять дукатов, и послал к Витгенштейну с запиской, в которой я сообщил о нашем приходе и захвате моста в Борисове; на следующий день еврею удалось счастливо вернуться к Витгенштейну»
Так же в городе были обнаружены письма, в которых сообщалось об ожидаемом прибытии 10 (22) ноября корпуса Виктора, а 11 (23) самого Наполеона.
Но события происходили и на флангах армии. Севернее 6-я лёгкая кавалерийская бригада генерала Жана Батиста Жювеналя Корбино, после второго полоцкого сражения отошедшая к Глубокому с частями генерал Верде и пробиравшаяся на соединение со своим 2-м армейским корпусом прошла Зембин и почти дошла до Борисова. Но на полпути к городу французы услышали артиллерийскую канонаду, свидетельствующую, что единственный в округе мост через Березину больше не доступен. Однако, местные жители рассказали польским уланам из 8-го легкоконного полка о существовании брода у деревни Студёнка. Ночью бригада переправилась на другой берег. Вечером о прохождении французской кавалерии через Зембин адмиралу Чичагову доложили посланные туда казаки.
Отряд полковника Луковкина продолжил движение к Борисову по следам Домбровского.
Сводная запись темы Наполеоника (оглавление)