Автор "описания Отечественной войны 1812 года" (изданного в 1843 г.) генерал-лейтенант Михайловский-Данилевский "одной из главных причин, облегчивших Наполеону прорыв через Березину" называет вынужденное оставление войск в связи с ранением генерал-адъютантом Ламбертом. Мотивируя это тем, что именно Ламберт предугадал место будущей переправы французов у Студёнки и настаивал на расположении армии напротив имевшегося там брода.
Позволю себе не согласиться - таковое мнение у Карла Осиповича сложилось во время путешествия вдоль Березины вызванного как раз необходимостью отправки в госпиталь. Не будь он ранен, через два дня двинулся бы совсем в другую сторону – к Бобру, навстречу Наполеону. Да и не факт, что его совет возобладал бы.
А вот урон, причинённый ранением Ламберта (а так же ранением и гибелью ряда старших офицеров) авангардной службе 3-й Западной армии, очевиден. Фактически 10 (22) ноября она не выполнялась вообще, оставаясь обезглавленной. Ни реорганизации потрёпанного авангарда (некоторые полки которого потеряли во вчерашнем бою до половины личного состава), ни высылка разведки осуществлены не были. Единственное, что было сделано для охранения армии – выставлены казачьи пикеты по периметру Борисова. Поразительное благодушие, на фоне обнаруженных в городе писем о скором подходе крупных сил противника.
Или открыть карту от Минска до Смоленска 1700х1225 в новом окне
Генерал Ланжерон, старший из русских офицеров, находящихся в Борисове сам писал Витгенштейну утром этого дня:
"Господин генерал, из 2-х перехваченных писем мы узнали, что Наполеон должен быть сегодня в Бобре в 3-х переходах отсюда и что Виктор должен прийти сюда сегодня. Адмирал с целой армией должен быть здесь около 3-х часов дня, и если на меня нападут прежде, я буду стоять до его приезда. Наполеон идет сюда из Орши, согласно этому мы надеемся скоро видеть, ваше высокопревосходительство, на фланговом боку Наполеона; он должен был сюда прийти 12(24) или 13(25); я не знаю, изменятся ли его планы после нашего вчерашнего успеха. Я осмелюсь просить вас, генерал, поспешить к нам. Я планирую принять позицию впереди в 5 или 6 верстах от реки."
Позволю себе не согласиться - таковое мнение у Карла Осиповича сложилось во время путешествия вдоль Березины вызванного как раз необходимостью отправки в госпиталь. Не будь он ранен, через два дня двинулся бы совсем в другую сторону – к Бобру, навстречу Наполеону. Да и не факт, что его совет возобладал бы.
А вот урон, причинённый ранением Ламберта (а так же ранением и гибелью ряда старших офицеров) авангардной службе 3-й Западной армии, очевиден. Фактически 10 (22) ноября она не выполнялась вообще, оставаясь обезглавленной. Ни реорганизации потрёпанного авангарда (некоторые полки которого потеряли во вчерашнем бою до половины личного состава), ни высылка разведки осуществлены не были. Единственное, что было сделано для охранения армии – выставлены казачьи пикеты по периметру Борисова. Поразительное благодушие, на фоне обнаруженных в городе писем о скором подходе крупных сил противника.
Или открыть карту от Минска до Смоленска 1700х1225 в новом окне
Генерал Ланжерон, старший из русских офицеров, находящихся в Борисове сам писал Витгенштейну утром этого дня:
"Господин генерал, из 2-х перехваченных писем мы узнали, что Наполеон должен быть сегодня в Бобре в 3-х переходах отсюда и что Виктор должен прийти сюда сегодня. Адмирал с целой армией должен быть здесь около 3-х часов дня, и если на меня нападут прежде, я буду стоять до его приезда. Наполеон идет сюда из Орши, согласно этому мы надеемся скоро видеть, ваше высокопревосходительство, на фланговом боку Наполеона; он должен был сюда прийти 12(24) или 13(25); я не знаю, изменятся ли его планы после нашего вчерашнего успеха. Я осмелюсь просить вас, генерал, поспешить к нам. Я планирую принять позицию впереди в 5 или 6 верстах от реки."
Прибывший вечером в город адмирал Чичагов, устроил по этому поводу форменную выволочку Ланжерону. Сам он впоследствии писал:
"Ланжерон не позаботился изучить местность и занять отрядами все пути, ведущие к Борисову. Чтобы оградить себя от внезапного нападения, я сейчас же отправил по всем дорогам отряды казаков и легкой кавалерии и велел им сделать рекогносцировку, сколько возможно дальше, чтобы иметь вернее сведения о расположении неприятеля".
На место Ламберта адмирал назначил генерал-майора графа Павла Петровича (Пауля Карла Эрнста Вильгельма Филиппа) Палена 2-го. С предписанием последнему утром следующего дня выйти по Оршанской дороге в Лошницу. При этом состав авангарда не только не был усилен пехотой, понёсшей в бою наибольшие потери, но и сократился за счёт исключения Витебского пехотного полка.
Таким образом, 10(22) ноября практически вся 3-я Западная армия собралась в Борисове. Только отряд генерал-лейтенанта Чаплица (два егерских полка: 28-й и 32-й; Павлоградский гусарский, Тверской драгунский казачьи Дьячкина, Калмыцкий и часть Башкирского полка, а так же часть 13-й конно-артиллерийской роты) двигался к Зембину, куда прибыл в два часа дня. Чаплиц доносил из Зембина:
…вчера [9 (21) ноября] пополудни проходили до полторы тысячи человек кавалеристов французских и польских, они пришли из м. Плещениц в Зембин, направляя свой марш на Борисов. Но как слышали под Борисовом пушечную стрельбу и в тоже время получили известие, что вслед за ними в Плещеницу пришли казаки, тогда, не кормя лошадей, пошли почти непролазными дорожками, чтобы переправится через реку Берёзу [Березину], минуя Борисов...
… сии полторы тысячи, французы и поляки, якобы оторвались от разбитого корпуса от Полоцка, а, по-видимому, так как при них и обозов никаких не было, я полагаю, что они посланы были сделать сношение с корпусами другими или открыть коммуникацию .За ними я послал тотчас партии сильные, но сомневаюсь, настигнут-ли. Ежели Ваше Высокопревосходительство прикажете беречь двор по левой стороне Борисова за милю, куда дорога выходит и куда они взяли своё направление, то может быть они попадутся в руки наших.
Но 6-я лёгкая кавалерийская бригада генерала Корбино в ночь с 9 (21) на 10 (22) ноября переправилась через Березину в районе Студёнки и от «рук наших» ускользнула.
Обращаю внимание на предположение Чаплица о том, что неприятельский отряд имел целью обеспечение «сношения» между французским корпусами, то есть наличие такового северо-западнее Плещениц. И в самом деле, у Дуниловичей находилась 20-я пехотная дивизия генерала Вреде. Второе Полоцкое сражение сократило её численность до 1937 человек. Но 1(13) ноября дивизия получила подкрепление (до 3,4 тыс. пехоты, св. 90 кавалеристов, 16 орудий) и была усилена маршевыми бригадами генералов Кутара и Франчески (6120 чел., 8 орудий). Так что представляла вполне серьёзное соединение, численно превосходящее, к примеру, корпус Удино. Появление дивизии Вреде у Зембина могло бы серьёзно облегчит переправу главной французской армии через Березину. И на следующий день, 10(22) ноября дивизия выступила на восток. Правда, ограничилась перемещением к Докшицам.
Касательно возможности переправы Чаплиц писал:
Переход через реку есть в нескольких местах, но дороги, непроходимы для тягостей – мост на реке Береёзе [Березине] истреблён, но оный устроить можно, употребив на сие множество людей – теперь послана от меня туда партия, которая осмотрится надлежащим образом, и ежели найдёт, что к истреблению, то уничтожит все остатки.
Единственным подразделением, имевшим в этот день реальное боевое столкновение, оказался отряд полковника Луковкина, двигавшийся по следам дивизии Домбровского. В районе селения Шакинки казаки полковника Исаева 2-го обнаружили отступающий от Борисова обоз и сопроводили его до Уши. Там его атаковали два эскадрона Павлоградских и Мариупольских гусар «для предварительного страху на разбитие». Затем в дело пошла пехота пехотой. В результате 284 польских солдата и 13 офицеров во главе с полковником Семеновичем сдались в плен.
В ряде источников указывают, что Луковкин разбил два батальона 14-го пехотного полка под командой подполковника Малиновского, оставленные ранее у селения Свислочь для наблюдения за Бобруйской крепостью. Однако, Малиновский, вероятно, переправился через Березину, там же, где и базировался - в Свислочи. И благополучно присоединился к своей дивизии у Студёнки. Так же многие ошибочно указывают датой этого боя 9 (21) ноября.
Или открыть полную карту 4050х4250 в новом окне
Солдаты Чичагова, благодаря захваченным в Минске складам, были в избытке обеспечены припасами. А вот главная русская армия от своих обозов оторвалась. По крайней мере, именно этим Кутузов объясняет днёвку 10(22) ноября. Не двигался в этот день и авангард генерала Милорадовича. В итоге Наполеон получил возможность увеличить отрыв. В этот день императорская квартира прибыла в Толочин. Голова же колоны достигла Бобра. Преследовал неприятеля только Платов. Да Ермолов прибыл в Оршу в готовности подкрепить его казаков штыками. Причём, часть его войск прошла по восстановленному Платовым мосту, а другая переправилась у Дубровны и пришла в город по другому берегу реки.
Авангард генерала Милорадовича должен был на следующий день отправиться через Копысь и Староселье вдогонку за Ермоловым и нагнать его в Толочине. Отряду Борздина 2-го предписывалось держаться левее от столбовой дороги и следовать по пятам и во фланг неприятеля. Сеславина фельдмаршал направлял на Круглое и далее на Шепелевичи и Сокол, Давыдова и Ожаровского – на Березино и "смотря по надобности" – на Игумен.
Тем временем отступившие из Борисова французы и поляки Домбровского соединились со 2-м армейским корпусом маршала Удино в районе Начи и Крупок. Адъютант с новостью о перекрытии пути на Минск помчался в Толочин, откуда вернулся с приказом немедленно атаковать русских, и постараться любой ценой вернуть мост. В случае неудачи - подыскать иное подходящее для переправы место. И сообщать о результатах требовалось срочно. Потому, что момент для поворота на альтернативный южный маршрут (через Березино) уже наступил с достижением передовыми колоннами Великой армии местечка Бобор.
Убедившись, что французы отказались от попыток прорваться на север и ушли, снялся с позиций и граф Витгенштейн. Неприятельский арьергард, отступавший к Черее, преследовал отряд генерал-майора Гарпе. К ночи он достиг деревни Соболье. Подполковник Столыпин выдвинулся по Лукомльской дороге к Старговичам. Корпуса Штейнгеля и Берга перешли к Лукомлю и Мелеховичам. Фокс с резервом занял их место у Смолянцев. Генерал-майор Властов от Краснолук выдвинулся к Холопеничам. Полковник Родионов со своими казаками был послан по дороге на Сенно – навстречу отряду генерал-адьютанта Голенищева-Кутузова, двигавшегося от Бабиновичей. Последний. В свою очередь, поддерживал связь с Платовым.
В целом, туман, до сих пор застилавший общую ситуацию от всех участников надвигающейся битвы начал рассеиваться. Преимущество в этой ситуации получал тот, кто быстрее реагировал на новые вызовы. И сутки, проведённые 3-й Западной армией без организации разведки, очень скоро ей аукнулись самым неприятным образом.
"Ланжерон не позаботился изучить местность и занять отрядами все пути, ведущие к Борисову. Чтобы оградить себя от внезапного нападения, я сейчас же отправил по всем дорогам отряды казаков и легкой кавалерии и велел им сделать рекогносцировку, сколько возможно дальше, чтобы иметь вернее сведения о расположении неприятеля".
На место Ламберта адмирал назначил генерал-майора графа Павла Петровича (Пауля Карла Эрнста Вильгельма Филиппа) Палена 2-го. С предписанием последнему утром следующего дня выйти по Оршанской дороге в Лошницу. При этом состав авангарда не только не был усилен пехотой, понёсшей в бою наибольшие потери, но и сократился за счёт исключения Витебского пехотного полка.
Таким образом, 10(22) ноября практически вся 3-я Западная армия собралась в Борисове. Только отряд генерал-лейтенанта Чаплица (два егерских полка: 28-й и 32-й; Павлоградский гусарский, Тверской драгунский казачьи Дьячкина, Калмыцкий и часть Башкирского полка, а так же часть 13-й конно-артиллерийской роты) двигался к Зембину, куда прибыл в два часа дня. Чаплиц доносил из Зембина:
…вчера [9 (21) ноября] пополудни проходили до полторы тысячи человек кавалеристов французских и польских, они пришли из м. Плещениц в Зембин, направляя свой марш на Борисов. Но как слышали под Борисовом пушечную стрельбу и в тоже время получили известие, что вслед за ними в Плещеницу пришли казаки, тогда, не кормя лошадей, пошли почти непролазными дорожками, чтобы переправится через реку Берёзу [Березину], минуя Борисов...
… сии полторы тысячи, французы и поляки, якобы оторвались от разбитого корпуса от Полоцка, а, по-видимому, так как при них и обозов никаких не было, я полагаю, что они посланы были сделать сношение с корпусами другими или открыть коммуникацию .За ними я послал тотчас партии сильные, но сомневаюсь, настигнут-ли. Ежели Ваше Высокопревосходительство прикажете беречь двор по левой стороне Борисова за милю, куда дорога выходит и куда они взяли своё направление, то может быть они попадутся в руки наших.
Но 6-я лёгкая кавалерийская бригада генерала Корбино в ночь с 9 (21) на 10 (22) ноября переправилась через Березину в районе Студёнки и от «рук наших» ускользнула.
Обращаю внимание на предположение Чаплица о том, что неприятельский отряд имел целью обеспечение «сношения» между французским корпусами, то есть наличие такового северо-западнее Плещениц. И в самом деле, у Дуниловичей находилась 20-я пехотная дивизия генерала Вреде. Второе Полоцкое сражение сократило её численность до 1937 человек. Но 1(13) ноября дивизия получила подкрепление (до 3,4 тыс. пехоты, св. 90 кавалеристов, 16 орудий) и была усилена маршевыми бригадами генералов Кутара и Франчески (6120 чел., 8 орудий). Так что представляла вполне серьёзное соединение, численно превосходящее, к примеру, корпус Удино. Появление дивизии Вреде у Зембина могло бы серьёзно облегчит переправу главной французской армии через Березину. И на следующий день, 10(22) ноября дивизия выступила на восток. Правда, ограничилась перемещением к Докшицам.
Касательно возможности переправы Чаплиц писал:
Переход через реку есть в нескольких местах, но дороги, непроходимы для тягостей – мост на реке Береёзе [Березине] истреблён, но оный устроить можно, употребив на сие множество людей – теперь послана от меня туда партия, которая осмотрится надлежащим образом, и ежели найдёт, что к истреблению, то уничтожит все остатки.
Единственным подразделением, имевшим в этот день реальное боевое столкновение, оказался отряд полковника Луковкина, двигавшийся по следам дивизии Домбровского. В районе селения Шакинки казаки полковника Исаева 2-го обнаружили отступающий от Борисова обоз и сопроводили его до Уши. Там его атаковали два эскадрона Павлоградских и Мариупольских гусар «для предварительного страху на разбитие». Затем в дело пошла пехота пехотой. В результате 284 польских солдата и 13 офицеров во главе с полковником Семеновичем сдались в плен.
В ряде источников указывают, что Луковкин разбил два батальона 14-го пехотного полка под командой подполковника Малиновского, оставленные ранее у селения Свислочь для наблюдения за Бобруйской крепостью. Однако, Малиновский, вероятно, переправился через Березину, там же, где и базировался - в Свислочи. И благополучно присоединился к своей дивизии у Студёнки. Так же многие ошибочно указывают датой этого боя 9 (21) ноября.
Или открыть полную карту 4050х4250 в новом окне
Солдаты Чичагова, благодаря захваченным в Минске складам, были в избытке обеспечены припасами. А вот главная русская армия от своих обозов оторвалась. По крайней мере, именно этим Кутузов объясняет днёвку 10(22) ноября. Не двигался в этот день и авангард генерала Милорадовича. В итоге Наполеон получил возможность увеличить отрыв. В этот день императорская квартира прибыла в Толочин. Голова же колоны достигла Бобра. Преследовал неприятеля только Платов. Да Ермолов прибыл в Оршу в готовности подкрепить его казаков штыками. Причём, часть его войск прошла по восстановленному Платовым мосту, а другая переправилась у Дубровны и пришла в город по другому берегу реки.
Авангард генерала Милорадовича должен был на следующий день отправиться через Копысь и Староселье вдогонку за Ермоловым и нагнать его в Толочине. Отряду Борздина 2-го предписывалось держаться левее от столбовой дороги и следовать по пятам и во фланг неприятеля. Сеславина фельдмаршал направлял на Круглое и далее на Шепелевичи и Сокол, Давыдова и Ожаровского – на Березино и "смотря по надобности" – на Игумен.
Тем временем отступившие из Борисова французы и поляки Домбровского соединились со 2-м армейским корпусом маршала Удино в районе Начи и Крупок. Адъютант с новостью о перекрытии пути на Минск помчался в Толочин, откуда вернулся с приказом немедленно атаковать русских, и постараться любой ценой вернуть мост. В случае неудачи - подыскать иное подходящее для переправы место. И сообщать о результатах требовалось срочно. Потому, что момент для поворота на альтернативный южный маршрут (через Березино) уже наступил с достижением передовыми колоннами Великой армии местечка Бобор.
Убедившись, что французы отказались от попыток прорваться на север и ушли, снялся с позиций и граф Витгенштейн. Неприятельский арьергард, отступавший к Черее, преследовал отряд генерал-майора Гарпе. К ночи он достиг деревни Соболье. Подполковник Столыпин выдвинулся по Лукомльской дороге к Старговичам. Корпуса Штейнгеля и Берга перешли к Лукомлю и Мелеховичам. Фокс с резервом занял их место у Смолянцев. Генерал-майор Властов от Краснолук выдвинулся к Холопеничам. Полковник Родионов со своими казаками был послан по дороге на Сенно – навстречу отряду генерал-адьютанта Голенищева-Кутузова, двигавшегося от Бабиновичей. Последний. В свою очередь, поддерживал связь с Платовым.
В целом, туман, до сих пор застилавший общую ситуацию от всех участников надвигающейся битвы начал рассеиваться. Преимущество в этой ситуации получал тот, кто быстрее реагировал на новые вызовы. И сутки, проведённые 3-й Западной армией без организации разведки, очень скоро ей аукнулись самым неприятным образом.
Сводная запись темы Наполеоника (оглавление)