15 (27) ноября 1812 года. Действия Витгенштейна.

Утром 15 (27) ноября Витгенштейн имел отличную ударную позицию и уже точно знал, где противник осуществляет переправу. Перед командующим открывались пять возможных направления удара: на Веселово, на Бытчу, на Старо-Борисов, непосредственно на Борисов и на Неманицу.





или открыть полную карту 4050х4250 в новом окне

Последнее направление ещё вчера, в свете предполагаемого движения французов на юг, виделось основным. Сегодня же стало самым бесперспективным. В итоге оно выводило Витгенштейна в тыл французской армии, позволяло занять Борисов и установить прямой контакт с войсками Чичагова. Но всё это и без того обеспечивалось бы действиями Платова и Ермолова, преследующих противника по московскому тракту. Аналогично обстояла ситуация с вариантом движения непосредственно на Борисов через Леватовщину.

Атака через Веселово или Бытчу, напротив, выводила русских прямо к месту переправы и сулила самые решительные результаты. Вплоть до полного разгрома наполеоновской армии (при одновременном наступлении Чичагова на правом берегу) или её части, не успевшей переправиться. Но Витгенштейн тоже воевал с «восьмидесятитысячной» французской армией. Он хотя и имел сообщение с Платовым и некоторое представление о состоянии арьергардных французских частей, но в боях-то до сих пор сталкивался с корпусами Удино и Виктора и помнил о поражении Чичагова не левом берегу Березины. И вовсе не был уверен, что тот атакует Наполеона в этот день на правом (как оказалось – небезосновательно). Так что на прямое столкновение с Великой армией не решился.

Витгенштейн выбрал осторожный вариант удара по хвосту французской армии на марше – движение на мызу Старо-Борисов. Позже, он ссылался на «неудобство болотистой дороги, прям на Веселово ведущей», а его генерал-квартирмейстер Дибч на «непроходимость дороги для артиллерии». Однако, этому нет никаких подтверждений. Генерал-майор Властов, к примеру, докладывал в этот день иное: - «дорога к Бычье [Бытча], по расспросам жителей, несколько узка, но почти везде идёт по открытыми местами; деревня Бычье-же лежит на пригорке. Дорога к Борисовке [Старо-Борисов] идёт большею частью через густой бор». Добавлю, что дорог от Житьково на восток две.

Прилагаемая к рапорту записка капитана Кошкина ещё более категорична:

«Дорога от Кострицы до Зембина, по словам обывателей хороша, и для орудий не будет затруднений, только в Зембине мост уничтожен. Она идёт через д.д. Житьково, [Кищина] Слобода, Кричино, Веселово, Зембин»

То есть оба маршрута вполне пригодны и командующий об этом знал.

Но дело ещё хуже. Обратите внимание на время написания Властовым своего рапорта: «4 часа пополудни». То есть световой день близится к концу, а Витгенштейн ещё не сделал ничего. Тут явно те же соображения, что высказывал Чаплиц, предлагая адмиралу Чичагову начать наступление на Брили ближе к вечеру – если дело примет дурной оборот, его вскоре прервёт ночь. Плюс к этому Витгенштейн не хотел ввязываться в большое сражение до подхода Ермолова и Милорадовича.

В итоге умеренно-осторожная стратегия превратилась в весьма-осторожную, а французские колонны весь день беспрепятственно следовали мимо русской армии.

Лишь ближе к вечеру Властов получил приказ выдвигаться в направлении Старо-Борисова.

P.S. Единственным, кто в этот день действовал в направлении на Студёнку был есаул Гордеев:

«Сего числа на утренней заре напал я на неприятеля в д.д. Кричино, Заболотье и Веселово, находящийся там гвардейской кавалерии один полк и до пяти сот пехоты разбил и обратил в бегство, при котором взято: штаб-офицер – один, обер-офицера – два, рядовых – пятьдесят, и на месте побито до двухсот… по занятии моём д. Веселова сейчас последую к д. Студянке дабы сделать… препятствие в переправе».