«Сморгонь - маленький литовский городок Виленского воеводства, сделавшийся известным, потому что здесь император Наполеон оставил армию, чтобы отправиться в Париж, где его присутствие сделалось необходимым».
Он же пишет:
«Равнины Литвы, которые предстояло пройти, населены частью, особенно в северной области, племенем, говорящим на особенном наречии. Тем не менее, польский язык общеупотребителен в городах и на почтовых станциях; в большинстве деревень его так же хорошо понимают, как и литовский».
Впрочем, Бургоэн не столько мемуарист, сколько литератор - история персонажа «Пленника в России» не полностью совпадает с биографией автора. Кроме того, он пользовался неизданными записями графа Дунина-Вонсовича, служившего у Наполеона ординарцем и переводчиком – отсюда, вероятно, и понимание нюансов.
Остальные же твердят что-нибудь этакое:
«… в 3ембине, маленьком польском городишке, где мы завтракаем…»
Причём, русские с ним солидарны. Они тоже сплошь и рядом употребляют эпитет «польский». А вот что писал Денис Давыдов:
«Двадцатого партия выступила в поход и ночевала у Борисовского мостового укрепления. В сей ночи полковник князь Кудашев, проездом к Чичагову, пробыл у меня два часа, взял с собою Мишо и отправился далее с прикрытием одного из моих урядников и двух казаков, из коих один только возвратился, прочие два были убиты поселянами. Это было лучшее доказательство истинного рубежа России с Польшею и намек в умножении осторожности»
«России с Польшею» - без промежуточных станций. Давыдов, кстати, всё-таки вспоминает «Литовское государство» - когда речь заходит о взятии его столицы. Что, естественно, куда престижнее, чем какого-то губернского города.
Сводная запись темы Наполеоника (оглавление)